Папа Карп- Алексей Карпов "Мой опыт семейного обучения"

Данная статья написана весной 2006 года. В ней я кратко ответил на основные обычные вопросы, которые задают мне. То есть эту статью можно использовать для краткого исходного ознакомления с темой. Оба моих сына давно закончили школу и оба уже получили высшее образование. Учились сыновья в ВУЗах успешно, сейчас оба они работают в соответствии со своей профессиональной квалификацией. Дочка тоже успешно окончила школу, сейчас она работает дизайнером на компьютере и думает о дальнейшем образовании.

* * *

Уже 12 лет я учу своих детей (их у меня четверо) по форме семейного обучения. Первоначально этим занимались я, моя жена и моя мама. но в 1999 году моя мама умерла, а бывшая жена со старшей дочкой уехали жить в другой город. Поэтому последние 7 лет я организую для троих моих младших детей этот процесс один. Сейчас сыновья учатся в 10-м и 11-м классах, младшая дочка – в 4-м классе.

Все началось с того, что мы были крайне не удовлетворены результатами обучения старшей дочери в первом классе. При почти отсутствии приращения знаний к концу учебного года она получила нервное переутомление и набралась отрицательных привычек. поэтому мы стали учить ее дома сами, оформив семейное обучение. и увидели, насколько это легче, веселее и эффективнее, а потом и остальных детей стали учить так же – каждого прямо с первого класса.

Для нас важнейшими преимуществами семейного обучения стали:

- Возможность существенно снизить учебные нагрузки на ребенка и, соответственно, освободить ему время и силы для занятий спортом, музыкой , рисованием, чтением, для прогулок и посещения театров, для интересного общения и многого другого;

- Возможность сосредоточить усилия на усвоении базовых, системноважных знаний и не тратить время и силы на вещи неважные, второстепенные, чисто эклектические или случайные;

- Облегчение нагрузок, связанных со школьным обучением, для семьи в целом (по времени, по силам, по финансам, по эмоциям…);

- Возможность индивидуального подхода;

- Возможность решить проблему психологической комфортности обучения для ребенка, учесть его интересы, настроение, самочувствие, другие занятия;

- Уменьшение отрицательного влияния среды сверстников (имеются в виду негативные культурные проявления, стереотипы массовой культуры, уход от традиционных духовных ценностей – то, что во многом характерно для современной детской и подростковой среды).

Дети, конечно, с энтузиазмом поддержали эту линию. Перед каждым учебным годом я их спрашивал, хотят ли они ходить в школу или хотят учиться так, как мы учимся. Принимая решение учиться дома, мы все вместе (в том числе и дети) брали на себя определенную ответственность. При этом я имел в виду, что дети в любой момент могут захотеть пойти в школу или к этому могут вынудить жизненные обстоятельства. Старшая дочка захотела ходить в школу с 7-го класса и далее училась обычным образом. Ее успеваемость снизилась, но ей нравилось «тусоваться» и не очень заботиться о своих знаниях. Младший из сыновей занялся туризмом и захотел ходить в ту школу, на базе которой строилась эта туристическая работа – опять же, для общения, для участия во всем ходе школьной жизни и в туристических мероприятиях. Он учится там с 9-го класса – на одни «пятерки», адаптировался быстро и хорошо.

С самого начала мы с женой были единодушны в деле семейного обучения. По образованию я физик, а она музыкальный педагог. Так что мы чувствовали себя в силах обучить наших детей программе начальной школы. Да и программе более старших классов. Моя мама отнеслась к нашей идее с сомнением, но все равно помогала учить старшую дочку. Другие близкие родственники отнеслись тоже настороженно, но активно против не выступали. Основные возражения были двух типов: А) «так не делается, потому что так делать не надо»; Б) «дети вырастут асоциальными». Я же ссылался на то, как Лев Толстой описывал в «Войне и мире» и других своих книгах дворянское воспитание и то, как подросшие дети дворян учились потом занимать свое место в обществе, становиться социально активными людьми.

Слава Богу, дети асоциальными не выросли. Они хорошо вписываются в коллективы (секции, туризм, школа, другие групповые мероприятия) и нормально строят отношения с людьми. Я всегда уделял этой теме достаточно внимания. Конечно, бывают в этой сфере трудности и проблемы, но они принципиально не отличатся от того, что бывает у детей, посещающих школу. Но, с моей точки зрения, при семейном обучении их решать легче, так как я могу влиять на большее число факторов.

Фактором, существенно облегчающим организацию семейного обучения у нас, была определенная семейная традиция хорошей учебы во многих поколениях. Дело тут, по-моему, не только в способностях, но и в определенном «духе семьи».

Также существенным моментом было то, что мы много внимания уделяли всестороннему дошкольному развитию. Поэтому к школе подошли с хорошей базой.

Мои основные принципы: облегчать детям учебу и создавать условия для свободного, творческого развития. В первую очередь меня заботит то, чтобы они выросли людьми духовными, ответственными, интеллектуально развитыми, внутренне свободными, добрыми, разносторонними, умели бы учиться, умели бы принимать самостоятельные решения и отвечать за них, были бы здоровыми, физически развитыми, психологически устойчивыми. В то же время, я учу их учитывать стандарты и формальные подходы, во многом принятые в обществе, с тем, чтобы «вписываться» в них, не входя в конфронтацию. Для меня знания, конечно, важнее оценок. Но умение предъявить свои знания в той форме, которая сейчас является государственным нормативом, тоже важно, это часть умения социально адаптироваться.

Я говорил своим детям так: «Читать, считать и писать вы выучиться обязаны. Без этого в обществе не прожить. А все остальное – на ваше усмотрение». Но одновременно я объяснял, какие преимущества дает образование в плане внутреннего развития и в плане внешних возможностей. Я предлагаю им самим решать, насколько глубоко они будут изучать тот или иной предмет (минимум определяется исходя из требований сдачи экзаменов в школе).

Условно я выделил три группы предметов.

Первая группа – это предметы, которые необходимо изучать регулярно, из класса в класс, иначе потеряется «связующая нить» и далее их учить будет очень трудно. Это математика и русский язык, в более старших классах к ним добавляются английский язык, физика, химия, черчение. Во всех этих предметах я стараюсь давать связные, системные знания базовых принципов, базовой информации. И не стремлюсь ни к усложнению программы, ни к обязательно отличным оценкам. Главная задача – дать базу, основу, глубоко это все понять осознать, прожить, прочувствовать.

Вторая группа – это те предметы, где разные части курсов не очень обязательно связаны друг с другом и поэтому могут изучаться независимо, с большей или меньшей глубиной. Это чтение, литература, природоведение, история, география, биология, частично английский язык. Так, например, мы одну книгу можем читать внимательно, обсуждать ее, писать по ней серьезное сочинение, а другую – просто прочитать и сдать, поскольку это требуется программой. Здесь для детей больше свободы выбора. Я также здесь более свободен, выбирая материал для занятий. Главная задача – всесторонне дать представления о различных областях знаний.

Третья группа – это музыка, физкультура, рисование, труд, ОБЖ, компьютер… Развитие соответствующих навыков мы осуществляли путями, не связанными со школьной программой. Для перевода из класса в класс эти предметы не обязательны, поэтому мы их вообще старались не сдавать, делая это только для аттестата в минимально необходимом объеме. Мои дети все эти годы занимались спортом в секциях и дома (гимнастика, дзюдо, скалолазание, туризм, стрельба из лука, легкая атлетика), посещали художественные, музыкальные, хоровые, танцевальные и иные занятия. Компьютер осваивают сами – при помощи знакомых. Знания, преподаваемые в курсах ОБЖ, я им доношу по ходу жизни. Умение мастерить, строить, работать инструментами и т.п. мы с мальчишками осваивали в делах по дому и на даче. То же касается и умения готовить, шить и т.п. Работая в качестве художника, я привлекаю к этому моих детей – они являются соавторами многих моих картин, книг и развивающих игр, помогают организовать выставки, делать сайт в Интернете, мы вместе раскрашиваем стены в квартире и т.д.

С другой стороны, я могу разделить все виды наших учебных занятий на две группы: то, в чем я компетентен, и то, где моя профессиональная компетенция относительно невысока. Физико-математическое образование дает мне, конечно, преимущества в преподавании математики, физики, химии, природоведения. В области остальных предметов мои знания гораздо слабее. Поэтому здесь я больше ориентируюсь на материалы учебников и при необходимости советуюсь с учителями из школы или другими людьми. Но в целом линию обучения все равно вырабатываю сам.

При возможности я использую помощь других людей. Так мои дети подружились с учительницей биологии из нашей школы, и она занималась с ними довольно много, а я этого уже не касался. В разные годы нам немного помогали разные специалисты по английскому языку. Если бы у меня была возможность оплачивать такую помощь, то я бы гораздо активнее использовал такой вариант, особенно в области английского.

Как строится наш учебный процесс?

Предметы мы изучаем не сразу все, а по 1-2 (максимум 3) параллельно. Сдав одни, беремся за изучение следующих. Обычно одновременно мы изучаем точный предмет и гуманитарный (например, математику и историю). Предварительно я выясняю у учителя по каждому предмету, каким образом будет проходить аттестация, каковы требования, получаю набор заданий, которые дети делают дома (сочинения, чертежи, конспекты, задачи). Зачеты и экзамены дети сдают индивидуально или прямо с классом (контрольные, диктанты).

Принципиально важным моментом являются хорошие отношения с администрацией школы и учителями. В той школе, где старшая дочка оканчивала первые 3 класса, эти отношения сложились не очень удачно, что существенно осложняло весь процесс. После этого мы перешли в другую школу – ту, к которой мы относимся по месту жительства. И туда же определили всех остальных детей. Здесь администрация и учителя отнеслись к нашему семейному обучению лояльно и доброжелательно, идут навстречу во всех конкретных вопросах режима сдачи экзаменов, всегда дают необходимые консультации, разъясняют детям те вопросы, которые я почему-либо не смог объяснить хорошо. Особенно это важно оказалось для меня, когда я остался один воспитывать и учить троих детей, так как тратить время и силы на сложные организационные вопросы я просто не в состоянии.

Я всегда стараюсь минимизировать количество необходимых посещений школы для сдачи зачетов и экзаменов (для экономии времени и сил – моих, детей и учителей). При этом я ориентируюсь на тот график, который удобен учителю. Иногда дети сдают экзамен за весь курс целиком, но обычно это делается по частям. В младших классах я обычно сам присутствую при этом. В дальнейшем дети постепенно приучаются сами ходить на экзамены. В 10-ом и 11-ом классах мой старший сын уже в основном самостоятельно решает с учителями все организационные и учебные вопросы, я подключаюсь лишь эпизодически.

С самого начала моя линия была такова: научить детей учиться самостоятельно. С первых классов я объяснение материала перемежаю с предложениями прочитать какую-то информацию по учебнику. В более старших классах дети многие предметы изучают, просто читая учебники, а я лишь помогаю им понять главное, обобщаю с ними материал перед экзаменом, выявляю слабо понятные или случайно пропущенные важные моменты. В области точных наук делаю акценты на решение задач – в основном из учебника. В старших классах я уже только отвечаю на вопросы, если они возникают, а учатся они абсолютно сами, без какого-либо организующего воздействия.

Дисциплина у нас «мягкая». Я не пытаюсь четко регламентировать процесс учебы, всегда уважаю занятия детей другими делами, которые они считают важными (игры, творчество, прогулки с друзьями, интересные мероприятия). Но в какие-то моменты предлагаю «собраться» и работать сосредоточенно – пусть 2-3 урока в день, но с хорошей концентрацией, интенсивно, с правильным отношением. Иногда стараюсь мягко уговорить, иногда требую достаточно жестко – по ситуации.

Не могу сказать, что процесс всегда идет мягко. В 6-ом, 7-ом и частично 8-ом классах сыновья временами не хотели заниматься, «тянули время», буянили и скандалили. Весьма велико за эти годы число разорванных тетрадей и учебников, сломанных ручек и карандашей, линеек и даже стульев – мой старший сын очень эмоционально выражал свое несогласие со школьной программой или со сложностью задания. Не всегда и мне удавалось сохранить спокойствие при этом. В конце учебного года, когда сыновья учились в 8-м классе, я почувствовал, что у меня кончились все душевные силы заставлять и уговаривать их, и просто оставил их в покое. И о чудо! Они стали гораздо серьезнее и самостоятельнее учиться. В 9-ом классе у них у обоих проявились очень высокие интерес и целеустремленность в учебе. Младший сын реализует эти качества в школе, а старший даже смог перепрыгнуть через класс» - за два года освоить программу трех классов (чтобы иметь возможность до 18-ти лет поступать в институт; в пятом классе я его планово оставлял на второй год – по причине очень сложной семейной ситуации, и далее сыновья учились в одном классе). Так что мне удалось «дотянуть» до того момента, когда они повзрослели, и заложить хорошую базу.

Если говорить о старшей дочке, то она всегда относилась к учебе достаточно прохладно, но материал усваивала легко и быстро, особенно в области гуманитарных дисциплин.

Зато она была очень самостоятельной с раннего возраста. В 5-м классе она сказала, что ей стыдно, чтобы я ходил в школу к учителям договариваться об экзаменах, и далее все это взяла в свои руки, а я только изредка по телефону наводил справки.

Младшая дочка учится без особого энтузиазма, но достаточно старательно, причем от класса к классу ее интерес возрастает. Тут играют роль и мой большой опыт, и помощь и пример братьев, и ее довольно послушный и спокойный характер. На данный период учить ее очень легко, главное – создавать ей мягкую эмоциональную обстановку.

Время ежедневных занятий у нас в начальной школе обычно 1-2 урока по 30-50 минут. Иногда 3 урока в день. Этого более чем достаточно, даже при том, что сентябрь и май у нас из учебы традиционно в начальной школе выпадают, а зимние и другие каникулы растягиваются примерно вдвое. Бывают перерывы и просто в связи с разными жизненными обстоятельствами.

В средних классах мы с сыновьями занимались по 2-3 урока в день, частично они работали самостоятельно. Продолжительность уроков и их место в течение дня широко варьировались. Обычно я за урок (или за 2-3 последовательных урока) старался пройти какой-то завершенный кусок материала или просто ориентировался на утомление детей.

В каких-то случаях (например, написание сочинения) требовалось многочасовое «погружение» или вообще особый ритм творческого процесса.

Степень интенсивности занятий у нас никогда не бывает равномерной. Иногда мы «бросаемся с места в карьер» - в первые же уроки знакомства с новым курсом стараемся охватить его ключевые моменты, хотя бы бегло, но масштабно увидеть весь материал. Иногда, наоборот, движемся «черепашьим шагом», потихоньку делая небольшие задания, совсем не напрягаясь. Бывает, что за 2-3 дня до экзамена начинается «свирепый интенсив» - все другие дела откладываются и мы с утра до вечера с небольшими перерывами погружаемся в занятия (это может происходить и на улице – в мае часто бывает подходящая погода). Средний, наиболее обычный вариант, конечно, – это обычный «бодрый ритм», когда мы спокойно работаем, не перегружаясь и не «валандаясь».

Я вообще принадлежу к типу интуитивных педагогов. Выбор формы занятий, интенсивности, конкретных методов, тем и режима я осуществляю по ситуации – интуитивно, по вдохновению, по настроению (своему и детей). Мы всегда свободно устраиваем выходные. Но я всегда имею в виду четкую задачу: в течение учебного года все основные знания должны быть усвоены, все экзамены – сданы, системность и целостность всего процесса воспитания и обучения – осуществлены.

Занятия я (за редким исключением) не готовлю заранее, а уж тем более жестко не планирую. Практически всегда это импровизация по ходу процесса. Такой подход существенно экономит время, но требует высокой концентрации и ясной головы. Я слежу за состоянием понимания ребенка и каждый следующий шаг делаю исходя из предыдущего. Время урока – это время сосредоточенной, высокоэффективной работы и для меня, и для детей. Именно такое состояние я считаю важнейшим для умения учиться. Я приучаю детей хорошо выполнять работу за малое время – пока не устали.

Я всегда объясняю детям, для чего они учат тот или иной предмет, что это знание дает в жизни. И всегда говорю о том, что любая учеба – тренировка интеллекта. Даже не очень интересные предметы тренируют наш ум. Я учу детей видеть, чувствовать интерес во всех предметах, стараюсь сформировать у них осознанную и ответственную позицию при изучении любого материала.

Я полностью отложил формальные моменты обучения как несущественные. Мне не близок подход «от формы к сути». Мне ближе так: «главное – понять суть, а форму потом можно любую освоить». Я не трачу время уроков на оформление тетради, записи решения задач, очевидные подсчеты (если это уже освоено) и т.п. Перед экзаменами мы за день-два учимся оформлять в соответствии с принятыми нормами. За полчаса можно «начерно» решить десяток задач (иногда достаточно, чтобы ребенок просто правильно определил ход решения), а при «аккуратной» записи за это время удастся решить 1-2 задачи. Вот и повышение эффективности использования времени в 10 раз. Умение оформить ход решения аккуратно и понятно для проверяющего формируется естественно. И я всегда объясняю детям: главное – это правильно решить задачу, а уж как это записать – дело второстепенное, даже если за это снизят оценку немного.

Экзамены в школе мои дети сдают обычно на «пятерки», изредка бывают «четверки» (за исключением русского языка у старшего сына – для него это очень трудный предмет; здесь «четверка» – это удачная оценка). «Тройки» бывают очень редко. Но я всегда ориентирую детей, что оценки – это не важно. Главное – знать и уметь. А еще важно уметь показать свои знания и умения в непривычной для них школьной обстановке, в условиях сжатого времени и стандартных требований. А уж какая оценка при этом получится – не столь важно. Хотя «пятерки» получать, конечно, приятно. Несколько раз им занижали отметки – «на всякий случай» (с «пятерки» на «четверку»), но это было очень редко. И я никогда не оспаривал эту ситуацию, считая, что это профессиональное право учителя, а нам, по сути, это не очень важно.

В процессе занятий я заметил, что те качества и навыки, которые традиционно формируются на уроках чтения, литературы и русского языка, могут успешно формироваться иными путями – за счет чтения большого количества хороших и интересных для детей книг и за счет собственного литературного творчества детей (стихи, сказки, песни). Поэтому я соответственно перераспределяю усилия по этим предметам: уменьшаю количество специальных уроков и создаю условия для чтения и творчества. Например, я на неделю освободил дочку от учебы, когда она «взялась» за «Мастера и Маргариту» (старший сын читал эту книгу по программе) – чтобы она могла «погрузиться» в чтение. Одно время я вместо традиционных упражнений давал детям переписывать любые (на их выбор) куски из их любимых книг («Властелин колец», Виталий Бианки, мои «Солнечные сказки»). В нашем случае такой подход оказался очень эффективным.

Меня часто спрашивают, как я один успел все это. Ответ таков: я шел по пути оптимизации, экономии времени и сил, сосредоточения на главном. Оптимизация для меня заключается в более простом и естественном подходе. По-моему, гораздо проще объяснить материал ребенку, когда он хорошо выспался, спокойно встал, «распросонился», поел, сделал какие-то важные и интересные для него дела (возможно, даже сочинил песню, глядя на восход в небе), а уж потом сел на занятие - готовый, в хорошем настроении, с чувством ответственности. Тогда за одно такое занятие мы можем пройти и понять очень много и глубоко. Другая сторона – ребенка надо учить себя «настраивать», а не просто плыть по течению своих желаний и настроений. Но все же я в первую очередь стараюсь «ловить» моменты, когда ребенок может заниматься легко и высокоэффективно, и способствовать созданию таких его состояний.

Есть у меня еще такая «фишка». Я люблю иногда, между делом, даже не на уроках наших, а просто как-то в течение дня немного сказать о том, что мы будем изучать потом – через месяц, через год. И немного рассказать суть этого или обсудить какой-то отдельный вопрос (минуту или 10 – по настроению ребенка). Иногда так я даже целые большие темы объясняю (если «пошло»). Это как бы «мостики в будущее». Потом этот материал изучать гораздо проще.

Вообще очень многие вещи я объясняю и обсуждаю как бы «вскользь», среди других занятий: на прогулке, в транспорте, за едой, при обсуждении каких-то других тем… Я просто имею в виду перспективную программу обучения (на этот класс и на много классов вперед) и при случаи «вворачиваю» в разговор что-то в небольшой дозировке. Тут мы не то что устать, мы не успеваем даже сообразить, что мы «учимся». А потом на специальных уроках это остается только «отшлифовать», сделать устойчивым навыком. Но при этом я не стремлюсь «гнать лошадей» и идти с существенным общим опережением программы. Но если это в каких-то темах или курсах происходит естественно, то, конечно, не торможу.

А уж если что-то можно изучить в игре – так и вообще здорово! Так мои сыновья обучили младшую дочку сложению и вычитанию в пределах тысячи просто в ходе какой-то игры, где надо было считать очки. Причем они играли сами, а ее взяли «за компанию». Я про это даже не знал, а обнаружил много позже, когда собрался ее учить считать в пределах ста. Вот и облегчение процесса всем!

Фактически, в нашей семье сложился особый образ жизни. Постепенно я из физика-исследователя стал педагогом широкого профиля (это началось еще с дошкольного периода, когда в силу жизненных обстоятельств мне пришлось много заниматься с детьми; конечно, такой моей профессиональной переориентации способствовал и склад личности). Со временем я смог оказывать разнообразную педагогическую помощь уже и не только своим, но и другим детям и подросткам, а также их родителям. Одновременно я развивал такие направления своей деятельности, как сочинение сказок (устно и в виде книг) и рисование, живопись. Во все эти виды моей работы я привлекал и привлекаю своих детей. Это стало одной из ее основ. Я всегда строю процесс так, чтобы и дело шло, и чтобы дети учились реально работать, осваивать структуру и способы реального творческого процесса, направленного на решение реальных (а не чисто учебных) задач из жизни: мы вместе создавали «настоящие» картины, «настоящие» книги и развивающие игры (которые издаются и приносят пользу многим), вместе помогали детям и взрослым решать учебные и психологические проблемы.

Конечно, в разных ситуациях участие моих детей различно. Что-то мы делаем вместе, что-то обсуждаем, что-то согласовываем. В ходе их роста и взросления меняются их интересы, соответственно меняются и виды, и способы нашей совместной деятельности. Например, несколько лет мы очень активно все вместе делали картины, организовывали выставки, а теперь моим детям это не интересно, они занимаются теперь творчеством самостоятельно и в других формах. А еще раньше мы делали книгу «Солнечные сказки» и серию развивающих игр.

Когда меня спрашивают о главных проблемах, возникающих при семейном обучении, то я думаю о финансах. Реально очень трудно уделять много времени, внимания, душевных и физических сил воспитанию и обучению своих детей и одновременно зарабатывать достаточно денег. По крайней мере, я не сумел за прошедшие годы радикально решить эту проблему. Если бы не существенная финансовая помощь некоторых моих родственников и друзей, то я вряд ли смог бы столько лет учить детей дома и создавать им такие условия для развития. Но моя ситуация «крайняя» - я один на троих детей, к тому же у меня существенные проблемы со здоровьем. Когда мы начинали этот процесс 12 лет назад, все было в этом плане много легче.

С другой стороны, ко мне обращались за советом и помощью несколько семей, где были очень хорошие финансовые условия и другая пропорция взрослых (двое или трое на одного ребенка), но процесс семейного обучения нормально организовать не удалось. Поэтому все же главное, как мне кажется, заключается в общем состоянии семьи и способности ее взрослых членов к педагогической деятельности (не только узко по предметам, но и в широком, системном смысле).

Насколько я могу судить, очень важно, чтобы обучающий своего ребенка родитель сам интересовался той темой, которую преподает. Если он просто «вещает с высокой башни» или «выполняет свой родительский долг, стиснув зубы от отвращения к предмету», то эффективность такого процесса не высока. Если же родитель и сам учится вместе со своим ребенком, то он может и не иметь особых профессиональных знаний по предмету, а просто помогать систематизировать и организовывать весь процесс. Так я изучал вместе со своими детьми многие разделы истории, географии, биологии – то, что успел забыть с тех пор, как учился сам в школе. Мы просто читали вместе учебники и разбирались.

С другой стороны, очень важно, чтобы у родителя и ребенка был хороший психологический контакт. Где этого нет, там не помогает ни дисциплинарные меры, ни высокий уровень квалификации взрослого в том или ином предмете. Для меня умение понять ребенка – одна из важнейших основ всей моей педагогической деятельности.

Мне кажется, что если думать о том, чтобы учить родителей, как организовывать семейное обучение, то акцент надо сделать на системно важных вещах: психологической грамотности, умении понимать и чувствовать детей, творческой смелости, свободе от привязанности к традиционным для школы методам, умении учиться вместе с детьми. А методики и приемы обучения и специальные знания по предметам люди могут осваивать «в процессе» – самостоятельно и разнообразно. Мне кажется, что нужны не методические пособия, а что-то вроде популярной литературы, ориентированной не только на профессиональных педагогов, но и на людей совершенно другого склада и образования. При этом, разумеется, можно и нужно использовать и методы обычной школы – в том виде, в котором они «вписываются» в семейное обучение.

По-моему, имеет большой смысл разумная пропаганда семейного обучения – что это возможно в принципе и как его грамотно осуществлять. В частности, стоит развеивать расхожие стереотипы типа: «в школу надо ходить, а иначе человеком не вырастешь», «только в школе человек может социализироваться», «учить детей могут только профессиональные педагоги», «если человека не заставлять регулярно делать что-то, то он не сможет научиться дисциплине», «чем больше времени ребенок тратит на занятия, тем лучше» и т.п.

Я полагаю, что семейное обучение под силу многим семьям, но в масштабах общества это всегда будет небольшой процент, поскольку требует особого образа жизни семьи, определенных свойств личности родителей и уровня их образования. Но для огромного числа родителей имеет огромный смысл обучение умению помогать детям учиться в школе, то есть, по сути, элементам семейного обучения. Думаю, что решение этой задачи может радикально улучшить национальную ситуацию в сфере образования, причем достаточно быстро и без больших материальных вложений. Книги, Интернет, семинары – простые и эффективные пути для такой работы. Помочь могли бы и СМИ, и установка правительства.

Наверное, представляет интерес то, как сейчас мои дети оценивают то, что они столько лет учились дома. Старший сын считает, что это был и есть оптимальный путь, это максимально соответствует складу его характера. Он высоко оценивает мои педагогические и жизненные усилия по реализации всего данного пути. Второй сын более спокойно говорит об этом: «Я не жалею, что учился дома, и не жалею, что в 9-м классе пошел в школу». По складу своей личности он более склонен к дисциплине и стандартизированным формам – в отличие от старшего сына, который научился быть более дисциплинированным в учебе только, когда вырос и стал понимать, что это необходимо. Для моего старшего сына любой формализм – это существенное препятствие. Поэтому много лет пришлось тратить большие усилия, чтобы помочь ему научится «вписываться» в стандартные рамки школьных требований (сами знания он всегда усваивал хорошо).

Младшая дочка сейчас высоко ценит возможность учиться дома. Главным образом, ей нравиться возможность долго спать утром (а соответственно, поздно ложиться вечером – вместе со старшими братьями) и мало тратить время на уроки, а если тратить, то в очень комфортных условиях (часто она занимается, сидя в постели и устроив там «гнездышко» из одеял, в окружении своих любимых игрушечных кошек и собак; иногда лазает по спорткомплексу – во время устных занятий; даже письменные задания она часто выполняет не за столом, а лежа на ковре или устроившись в каком-нибудь уютном месте).

Сам я оцениваю проделанную в течении этих 12 лет работу по семейному обучению как выполненную хорошо. В целом я удовлетворен тем, как действовал, и результатами. Естественно, я учился педагогике «в процессе», по мере развития ситуации, но в общем это соответствовало задачам каждого периода. Конечно, возможно было сделать все это лучше. Я не считаю, что дал своим детям за эти годы «самое лучшее образование и воспитание». В сложившихся жизненных условиях это было максимум, на что я был способен. И главное: я считаю, что то, как реализовывалась наша ситуация семейного обучения, соответствовало индивидуальному пути развития каждого из моих детей.

Реализация всей этой программы потребовала от меня огромного многолетнего напряжения всех физических, душевных, интеллектуальных, творческих сил, отказа от возможности «делать карьеру», готовности жить в нищете (многие годы мы жили на уровне, в 2-3 раза меньшем минимального прожиточного уровня), способности морально противостоять непониманию многих родных и друзей, уверенности в собственных силах, умения очень быстро учиться абсолютно новым для себя вещам. Конечно, были моменты, когда я падал духом, когда мне казалось, что надо прекращать это дело и жить «как все люди» – детей отправить в школу, а самому целый день работать где-то. Но я понимал, что если отдать детей в школу, то проблем не уменьшится, а, скорей всего, станет больше. Поэтому каждый раз находил силы и решимость продолжать свою линию.

Сейчас, конечно, ситуация стала много легче. Фактически, постоянно я занимаюсь только с младшей дочкой. Сыновья выросли и стали взрослыми и самостоятельными. Я реально сумел научить их учиться, быть дисциплинированными, ответственными, сумел дать им базовые знания, опираясь на которые, они могут продолжать образование.

Безусловно, я не являюсь фанатиком именно семейной формы обучения. Просто так сложилась жизнь, таков был мой выбор в конкретной семейной ситуации. Конечно, в принципе, индивидуальное, глубокое, системное, неформальное, психологически грамотное обучение может реализовываться как в школе, так и дома. Вопрос в том, какая форма больше соответствует личной ситуации ребенка и ситуации всей семьи, и в том, где – дома или в школе – можно это реально осуществить в данный конкретный момент, с учетом всей суммы жизненных факторов.

Лично мне вся эта ситуация нашего семейного обучения была (и есть) интересна не только с точки зрения блага моих детей, но и с чисто исследовательской позиции. Я на практике все эти годы мог изучать, как «устроено» обучение человека. Причем при этом я не привязывался ни к каким заранее известным методам и подходам, а просто разворачивал процесс, опираясь на интуицию, здравый смысл, системный подход и разнообразные конкретные знания в разных науках. Конечно, я во многом «изобретал велосипед». Конечно, многим вещам школьные педагоги, будучи специалистами по конкретным предметам, владеющие различными методиками обучения, имеющие больший опыт, могли бы научить моих детей, в принципе, гораздо лучше. Но для меня, как я уже писал, главное заключалось в системных навыках, глубине базовых знаний, умении учиться, интересе к учебе, возможности кроме школьной учебы делать множество интересных и полезных дел, психологической комфортности.

Главный вывод, который я могу сформулировать для себя, подытоживая 12 лет работы по семейному обучению своих детей, очень прост: дело это хорошее, удобное и естественное. Фактически, идет речь о возрождении на новом витке традиции дворянского образования. Причем в качестве педагога, организующего семейное обучение, может выступать не только родитель, но и приглашенный специалист (при условии, конечно, что ему будет предоставлена определенная свобода действий, то есть родители должны такому человеку доверять, прислушиваться к его рекомендациям, а не просто воспринимать как «человека в услужении»).

Я не вижу никакого противоречии между обычным школьным и семейным обучением. Думаю, что развитие системы семейного обучения и системы индивидуальной работы с детьми в школе – это две формы одного процесса. Сотрудничество родителей и педагогов школы – это очень важно. Именно в этом, как мне кажется, состоит один из мощнейших скрытых резервов развития всей системы образования и воспитания, перехода ее в состояние принципиально нового качества – когда стандарты индивидуализированного, элитного образования и воспитания смогут быть доступны максимально широкому кругу детей и подростков. И я полагаю, что это не утопическая фантазия, а задача, реально достижимая в обозримые исторические сроки.

Образование и семья: проблемы индивидуализации. Материалы Всероссийской научно-практической конференции 20-21 апреля 2005 года, Санкт-Петербург. /Под общей редакцией И.А.Хоменко - СПб. - 2006. - С.176-188.

Заповедники России под угрозой уничтожения!

Заповедники России под угрозой уничтожения!

В ближайшие дни в Государственной Думе будет рассмотрен закон, который позволит изымать земли заповедников и национальных парков. Фактически это означает, что любой недобросовестный человек сможет построить на заповедной территории коттедж или базу отдыха. Для этого будет достаточно организовать небольшой пожар или вырубку и подготовить документы об изменении статуса территории.

Не дайте закону-лазейке попасть на рассмотрение к депутатам!

Отправьте обращение к Председателю комитета по природным ресурсам Госдумы Владимиру Кашину!

Заповедники и национальные парки принадлежат нам.
Не дайте им погибнуть!

 

Потратьте пару минут проголосуйте - спасите наши парки и заповедники!

http://mamhobbi.ru/wp-content/uploads/2011/04/bbef2087c433.jpg

 

Полезные компьютерные игры - по версии Edutainme

6 симуляторов профессий

в которых надо рулить

Управление самолетом, тушение пожаров и разметка шоссе — Edutainme нашел игры, которые помогут наглядно изучить основы разных профессий.

X-Plane

X-Plane — детальный симулятор авиации от самолетов и вертолетов до планеров. Первую версию проекта создал американский пилот Остин Мейер, и достоверность игры быстро заинтересовала Федеральную авиационную службу США, Boeing и даже NASA. Это не развлечение, а настоящий симулятор: в нем смоделированы десятки аэропортов мира, детально проработана физика полетов и даже есть возможность испытать самолет в условиях атмосферы Марса. Программное обеспечение X-Plane легло в основу множества профессиональных симуляторов, используемых для тренировки настоящих пилотов в специальных кабинах-тренажерах. При этом игра доступна и рядовому пользователю — ее можно купить на официальном сайте.

Train Simulator

Train Simulator усаживает игрока в кабину машиниста поезда. Игра во всех подробностях повторяет внешний вид поездов дальнего следования, электричек и старых паровозов (скрупулезно и достоверно изображены даже приборные панели). Различные датчики отображают состояние поезда и выводят данные ключевых систем — например, нужно все время помнить о том, что быстрая поездка по старым рельсам чревата катастрофой. Чтобы сделать игру еще реалистичнее, можно приобрести специальный контроллер RailDriver, имитирующий приборную панель поезда.

Farming Simulator

Хочешь почувствовать себя за рулем комбайна и собрать урожай? Farming Simulator позволяет окунуться в жизнь обычного фермера и организовать свое хозяйство. В отличие от знаменитого «Счастливого фермера», который некогда бил все рекорды Вконтакте, здесь не обойдешься простым ожиданием и подкидыванием сорняков соседу. Будучи экономической стратегией по духу, Farming Simulator учит тщательно планировать свою работу — даже небольшое изменение погоды может заставить пересмотреть планы. За экономическим каркасом прячется детальный симулятор сельского хозяйства, требующий знания как культур и домашних животных, так и техники.

European Bus Simulator

Казалось бы, нет ничего проще игры про управление автобусом: едешь по маршруту, высаживаешь людей на остановках, делаешь радио погромче. European Bus Simulator дает почувствовать на собственной шкуре десятки незаметных мелочей, из которых состоит профессия водителя. Вы не забыли отобразить на табло свой маршрут? Вы умеете обращаться с кассовым аппаратом? А быстро печатать проездные? А приезжать на остановки минута в минуту? Небольшие рутинные операции превращают игру в настоящую работу, но уже через пару дней практики вы доведете движения до автоматизма и перестанете прижимать несчастных пассажиров дверьми. Как и любой другой автосимулятор, European Bus становится интереснее и реалистичнее при игре с рулем и механической коробкой передач (жаль, что в комплекте с игрой не идет и кассовый аппарат, подключаемый к USB).

Werk-Feuerwehr-Simulator

Werk-Feuerwehr-Simulator моделирует работу пожарной команды. Получив вызов, нужно оперативно собрать команду, выехать на место происшествия, внимательно оценить ситуацию и действовать. Сначала игра попросит найти ближайший пожарный гидрант или водоем, а потом собрать и наладить систему подачи воды. Определенного сценария нет — мы можем тушить пожар с лестницы на машине, просто поливать огонь из шланга или отправиться в ближний бой с огнетушителем наперевес. Важно одно: как можно быстрее расправиться с огнем и не допустить жертв.

Road Construction Simulator

В Road Construction Simulator игрок выступает в роли дорожной службы. Нам предстоит разбивать дорожное полотно отбойным молотком, ездить на катке, рисовать разметку и управлять экскаватором. Игра внимательна к деталям: например, перед началом работ требуется вручную оградить зону ремонта предупреждающими знаками и конусами — иначе оштрафуют за несоблюдение техники безопасности. Road Construction Simulator моделирует десятки возможных ситуаций, постепенно повышая их сложность, и дает весьма подробное представление о специфике дорожных работ.

Егор Антоненков 28.08.2013http://www.edutainme.ru/post/6-simulyatorov-professiy/ 

Как развивать умственные способности ребенка

Что делают родители для уничтожения потребности ребенка в познании

Недостаток любви

В первые годы жизни ребенок нуждается в огромном количестве любви: чем больше, тем лучше. Его надо брать на руки столько раз, сколько на это у мамы есть времени, целовать и гладить столько, сколько, опять-таки, есть на это сил и времени. Но почему-то у нас иногда считается, что часто брать на руки маленького ребенка - это его баловать, постоянно показывать ему свою любовь - опять-таки баловать. А вот японские мамы твердо знают, что чем больше любви в этом возрасте достается ребенку, тем лучше, и постоянно носят ребенка в специальном рюкзачке то на спине, то на груди.

Свою полную, ничем не ограниченную любовь мама должна проявлять к своему ребенку буквально с первых часов жизни. И это - не преувеличение. Выяснено, что дети, которых приносят матери не сразу после рождения, а через 36 или даже 48 часов, чаще болеют неврозами, чем дети, которых принесли матери в первые часы жизни. По мнению некоторых специалистов, и вероятность соматических (физических) заболеваний, например аллергии, тоже увеличивается, если ребенка не сразу приносят матери.

Надо с самого начала сказать, что ребенок, которому не хватает любви, имеет не так много шансов вырасти полноценным, нормальным, а значит, одаренным. Причем любовь нужна не просто, что называется, в душе матери, она должна выражаться реально - в прикосновении, в ласковых словах, в самом присутствии матери рядом с ребенком. При этом ребенку нужна мать не только в те моменты, когда ему плохо.

Но позднее к этому серьезному обстоятельству присоединяются и другие.

Сломанная игрушка

Ребенка довольно рано начинают наказывать за сломанную игрушку: сначала журить, потом ругать, потом наказывать и грозить полным отлучением от всяких игр. Это - своего рода родительское преступление.

До 6 лет категорически нельзя ругать за сломанные игрушки. Наоборот, надо посочувствовать, а то и подбодрить, если он расстроен.

Все дело в том, что ребенок познает мир в действии: любую вещь он пробует разобрать, хотя бы потрясти, подергать. Это не просто нормально, это крайне необходимо. Просто любоваться на игрушку ребенок не может и ни в коем случае не должен - он должен играть с ней как можно более активно. И многие цивилизованные родители уже поняли: если ребенок сломал игрушку, то виновата либо промышленность, выпускающая игрушки для детей, либо сами родители, выбравшие ребенку не подходящую для его возраста игрушку. И никогда в этом не виноват ребенок.

"Рваное" внимание

Помимо названных, есть еще немало способов, с помощью которых родители достаточно воюют с щедрой природой и побеждают ее. Прежде всего, следует отметить "разорванное" внимание, формирующееся у детей с помощью родителей очень рано. "Разорванное" или "рваное" внимание - это неумение ребенка сосредоточиваться. Оно связано с особенностями занятий ребенка со взрослым. Во многих случаях, занимаясь с ребенком, взрослый отвлекается слишком часто и по разным поводам: ответить на звонок по телефону, поставить чайник, перелистать иллюстрированный журнал и прочее. Ребенок привыкает к тому, что внимание постоянно переключается, как бы превращается в лоскутное одеяло. С таким вниманием ребенок потом идет в школу и испытывает серьезные трудности в обучении.

"Учиться - долг ребенка"

Уже перечисленного выше было бы достаточно, чтобы уничтожить познавательную потребность в самом зародыше, однако у родителей "припасены" еще более действенные, стратегически важные средства.

Важнейшее из них - это, конечно, климат в семье. Все знают, что одаренные дети, как правило, вырастают в семьях, безусловно, интеллигентных, скорее, даже в семьях интеллектуалов. И дело здесь не в особых генах: у всех здоровых детей генов вполне достаточно на вполне яркие способности. Дело именно в атмосфере семьи, в системе ее основных ценностей. Мы все живем трудно, у всех на уме одно - как прожить, однако и в этих условиях для одних семей именно потребительские интересы стали главными, а в других семьях у родителей были, есть и будут при любой политической и экономической погоде духовные запросы.

У детей восьми-девяти лет выявляли познавательную потребность, а затем и способности. Эксперимент решили провести вместе с мамами. Проходился он несколько необычным образом. В большой комнате было собрано много игрушек, книг, альбомов. Был даже детский компьютер. В эту комнату приглашались мамы с детьми, и их просили подождать - примерно минут сорок. А в этой чудесной комнате была одна тайна - огромное, во всю комнату зеркало - не простое, а так называемое зеркало Гезелла. Со стороны комнаты, где сидят испытуемые, это обыкновенное зеркало, однако с обратной стороны оно прозрачное, как оконное стекло. Таким образом, экспериментатор может наблюдать за тем, что делают мама с ребенком в комнате. Им специально указывали, что можно вести себя достаточно свободно, делать то, что нравится. При этом отмечалось, что в любое время можно пройти в соседнюю комнату, к экспериментатору, да и сам экспериментатор будет время от времени заходить, то есть дверь не будет закрыта (этим снималась неэтичность "подглядывания" за испытуемыми).

И вот эксперимент начался. Конечно, мамы и их дети вели себя по-разному, и все различия можно было уложить в четыре основные стратегии.

Первая - мама начинала усиленно воспитывать свое чадо. "Давай посмотрим этот альбом, давай поиграем в эту игру" и т. д. Это прямое воспитательное воздействие - такова стратегия.

Вторая - мама, оглядевшись по сторонам, видела, что в комнате много непонятного ("Что за машинки, что за странные игрушки?") и начинала звать экспериментатора, чтобы он рассказал, как и во что им играть, чем заниматься в этой комнате. Назовем эту стратегию - "переложение ответственности".

Третья - мама, тоже оглядевшись, вдруг замечала альбом, книжку или игрушку, которая давно ее интересовала, и прежде всего сама погружалась в познавательную деятельность, предоставляя ребенку возможность самостоятельно найти подходящее занятие. Это - стратегия, условно говоря, саморазвития.

И наконец, четвертая стратегия - самая незамысловатая: мама просто ожидала начала эксперимента, призывая к тому же ребенка. Некоторые, на всякий случай, одергивали ребенка, если он пытался чем-нибудь заняться ("сломаешь, порвешь"), хотя экспериментатор вполне отчетливо разрешил вести себя свободно и делать все, что нравится.

Само собой разумеется, что именно четвертая стратегия наименее благоприятна для развития способностей. Действительно, оказалось, что у этих мам чаще встречались недостаточно развитые дети, со слабо выраженной системой интересов. Часто у этих детей основными интересами были потребительские (кукла Барби или жвачка с картинкой).

Однако какая стратегия оказалась наиболее благоприятной для развития познавательной потребности? Наверное, многим покажется удивительным тот факт, что наиболее продвинутые, развитые дети были у мам с третьей стратегией, тех самых мам, которые углубились в свои занятия, не очень-то, казалось бы, обращая внимание на ребенка. Но для психологов картина не была неожиданной. Все дело в том, что дети в этих семьях, у этих мам живут в атмосфере ярких познавательных интересов самих родителей, и это оказывается более весомым, чем любые воспитательные меры.

Вероятность, что ребенок будет любить чтение, если этого не любит мать, конечно, есть, но очень невысока. А вот возможность того, что для ребенка любимым развлечением станет телевизор, если в семье именно он - главный досуг, почти стопроцентная.

Интересно было поближе познакомиться с мамами со второй стратегией (которые бежали к экспериментатору за помощью - что им делать). Оказалось, они считают, что воспитывать их ребенка должны специально для этого обученные люди, и с большой охотой отдают своих детей в разного рода группы развития. Надо сказать, что все эти группы - художественного, эстетического, раннего развития - несомненно, хорошее дело, но это все же дополнение к семейному воспитанию, а никак не замена его.

И наконец...

Завершающий удар

Все вышеперечисленные меры, конечно, достаточно успешно снижают познавательную потребность, приводя к вполне заметной ее деформации. Однако есть еще одно средство уже глобального характера - именно с его помощью родители в коалиции с учителями добивают познавательную потребность, после чего учение воспринимается ребенком уже только как насилие.

Но прежде чем рассказать об этом "завершающем ударе" - следует напомнить о главном условии развития способностей. Необходимо, чтобы ребенок получал радость, удовольствие от самого процесса интеллектуальной деятельности. Если этого нет и ребенок выполняет умственную деятельность по любым другим мотивам, например из послушания, из желания получить награду (ту же пятерку), из страха наказания, то знания ребенок таким путем, конечно, получит, но к способностям это не будет иметь ни малейшего отношения.

И вот ребенок идет в школу. В общем-то, с охотой. Хотя часто и с некоторым страхом - ведь его уже основательно напугали: ты невнимательный, ты неусидчивый - учительница будет тебя ругать и т. д. и т. п. Но вот отшумел праздник первого звонка, начались школьные будни. И ребенок начинает постигать нехитрую школьную заповедь: учение - это его долг. Ничего более ужасного для познавательной потребности (и без того уже хилой) невозможно придумать.

Ребенку ежедневно, дома и в школе, родителями и учителями, вбивается в голову, что учение - не радость, не удовольствие, а только исполнение обязанностей. В этом, прежде всего, глубоко убеждены родители. Вот характерная оценка. У ребенка поначалу не ладится в школе - ведь большинство детей к школе не готовы - то писАть трудно, то высидеть целый урок невозможно, то отвечать перед классом страшно. Вместо того чтобы помочь ребенку, его начинают... стыдить, а то и наказывать.

"Мы для тебя ничего не жалеем, - укоряют родители, - а ты нас позоришь". Ребенок, еще не расставшийся с мыслью о своей свободе, заявляет: "Не хочу идти в школу". И он в чем-то прав: ведь от школы он все-таки наивно ждал чего-то хорошего. А родители ему на это с полным сознанием своей правоты заявляют: "Мало ли чего ты не хочешь. Мы, может, на работу не всегда хотим ходить, но это - наш долг, а твой долг - ходить в школу".

"В ту же дуду дудят" и учителя: "Ваш долг - учиться. Вы обязаны учиться, обязаны получать знания". Познавательная способность, хотя и дана ребенку от природы, уже в таком неустойчивом состоянии, что ребенка ничего не стоит убедить в том, что учение - тяжелая и неприятная обязанность. А еще и сами учителя искренне уверены в этом. Да и родители не подозревают, что интеллектуальная деятельность может и должна быть одной из самых ярких радостей в жизни. И все. Не будет преувеличением сказать, что с началом школьного обучения процесс развития способностей для многих детей фактически заканчивается. Дети получают знания, в каком-то смысле становятся более зрелыми, но способнее не становятся. Вот почему с каждым годом им труднее и труднее учиться, вот почему все больше времени у них уходит на домашние задания, вот почему все увеличивается нелюбовь к школе.

Надо сказать, что мысль о том, что учение не радость, а только долг, тягота, тяжелый, безрадостный труд, идет из глубины веков. Отсюда и известная пословица: "Корень учения горек, зато плоды его сладки". Однако истина в том, что если горек корень учения, то и плодов сладких никогда не будет.

Конечно, познавательная потребность, как всякая подлинная потребность, не может быть полностью уничтожена. И она, конечно, остается, но в каком виде! Для одних детей вся познавательная потребность сосредоточивается в "видике" и коллекционировании картинок от жвачек. Для других это чтение детективов и решение кроссвордов. Для третьих - интерес к чужой жизни (а значит, сплетни, интриги, скандалы). Все это - эрзац-потребности.

При этом и те, и другие, и третьи убеждены, что настоящая познавательная деятельность - серьезное чтение, наука, вообще любая сложная умственная деятельность - это тяжелый, мучительный труд и никогда не удовольствие. Они этим занимаются, но только если заставляют. Как-то после одной из моих лекций на эти темы ко мне подошла учительница и с искренним недоумением спросила: "Да разве должно быть учение радостью? Это же невозможно. А как же учить детей труду?"

Конечно, жизнь - не развлекательная прогулка, и ребенок должен быть готов к трудной и не всегда приятной деятельности. Все это так. Более того, я считаю, что чувство долга необходимо воспитывать у ребенка как можно раньше, буквально сразу после того, как он начал ходить. И никого при этом не касается, испытывает ли он удовольствие от этого или нет. Скорее всего, нет. И не надо. Но умственная деятельность - дело другое. От того, как ребенок к ней относится, непосредственно, напрямую зависит развитие способностей. Именно поэтому, пока не окрепла в ребенке любовь к сложной умственной деятельности, пока такая деятельность не стала его потребностью, нужно, чтобы учение было для него радостью. К сожалению, другого выхода нет, если мы хотим, чтобы дети получали не только знания, но чтобы еще и развивались как личности.

Психологический климат

Сам по себе климат очень часто является лишь отражением более глобальной системы, окружающей ребенка, - своего рода семейной педагогической системы. Самую частую в наших семьях систему точнее всего можно обозначить как репрессивно-анархическую. Ребенку по такой педагогике запрещается чуть ли не все, но при этом фактически, в реальности, почти ничего не запрещается. Об этом стоит сказать подробнее.

Несомненно, что у каждого народа существует своя народная педагогическая система. Например, много говорилось о том, что в японской народной педагогике (а фактически и официальной, которая развивает именно национальные традиции) ребенку до определенного возраста все разрешено. Правда, имеющиеся немногочисленные запреты действуют достаточно жестко, точнее, очень последовательно. По-видимому, это наиболее разумная ситуация для маленького ребенка.

А что всегда запрещается у нас? Или все разрешается? Все зависит обычно от настроения мамы или папы. Никаких правил нет.

Вообще ребенку забираться на подоконник нельзя, но если внизу на работу спешит папа, то мама сама его поставит: "Помаши папе ручкой". Или - в доме вполне интеллигентных людей, чей ребенок очень любит играть взрослым телефоном, ему, что вполне понятно, это запрещают: телефон - не игрушка. Но вот как-то раз, ребенок взял телефон и что-то там "названивает". Почему? Ведь раньше запрещали. Оказывется, что у ребенка температура, и мама, желая как-то его развеселить, сняла запрет. Что, разве это последнее желание ребенка, и пришло роковое время про все забыть, чтобы выполнить его каприз? А в следующий раз ребенок специально "затемпературит", чтобы не идти в школу или чтобы просто добиться своего. Дети это умеют. Впрочем, не только дети.

Или другой случай в той же семье.

Ребенок вытащил кастрюли и играет с ними на полу. Начинается крик: "Это тебе не игрушки, положи тотчас же!" Спрашивается, а почему нельзя поиграть с кастрюлями - это действительно новая игра, что тут плохого - кастрюлю ведь после нетрудно вымыть. Никакого разумного ответа, кроме одного: "Это не игрушка". Самое характерное для нашего воспитания то, что запрет на игру с кастрюлей отнюдь не постоянный: в следующий раз маме будет не до этого, и она просто не обратит внимания на то, чем играет ребенок. И так всегда и всюду.

Вот еще пример.

Большинству родителей понятно, что волю необходимо развивать у ребенка с детства. Многие психологи считают, что чуть ли не с года, с полутора. Скажем, надо добиваться, чтобы ребенок сам убирал свои игрушки. И здесь все зависит от настроения родителей - то мама требует порядка, то пришла в хорошем настроении, принесла торт: "Иди, сыночек, попробуй, я сама уберу".

Так что же, в конечном счете, у нас всегда запрещается? Ребенок живет в мире, где отсутствует определенность, где за любое действие могут наказать, а могут и не наказать - как повезет. Все время стращают наказаниями - а наказывают редко и несправедливо, обидно, нелепо. Мир, в котором ребенок постоянно может быть наказан, а может и не быть наказан, разрушает детскую психику, начиная именно с познавательной потребности. Но если бы дело одной этой потребностью и ограничивалось! Возникает определенная личность, рассчитывающая на "авось", на "как-нибудь", на кривую, которая куда-нибудь да вывезет.

Отметочная психология

Школа имеет еще немало средств, чтобы окончательно расправиться с желанием учиться. Средства эти известны. Одно из самых мощных - наша отметочная система. Познавательная потребность - это бескорыстная любовь к самому процессу умственной деятельности. Отметочная система меняет стимулы. Ребенок учится уже ради (и часто только для) отметки. Как говорят психологи, отметка переводит мотивацию из внутренней во внешнюю.

Наверное, многие слышали об этом, но все же в большинстве случаев учителя считают, что вред отметок сильно преувеличен. Может быть, их убедит эксперимент, который как-то проводился несколько лет назад в одном из вторых классов обычной средней школы.

Психолог пришел в класс к детям и предложил им рисовать. Можно было на выбор взять для рисования либо карандаши, либо фломастеры. Естественно, практически все ребятишки выбрали фломастеры, тем более что у меня они были яркими, нарядными. В следующий раз он опять предложил ребятам порисовать на выбор фломастерами или карандашами, но при этом объявил, что тем, кто выберет фломастер, будет еще и награда - календарики или конфеты. Дети были приятно удивлены, и, конечно, на этот раз с еще большим энтузиазмом выбрали фломастеры. Так продолжалось несколько раз: дети выбирали фломастеры и получали за это награду. Но однажды детям сказали, что они снова могут выбирать, чем им рисовать - фломастерами или карандашами. "А что нам будет за фломастеры?" - спросили дети. "Ничего, - огорчил их психолог.- Кончились и календарики, и конфеты. Вы будете работать просто так". - "У-ууу", - сказали дети и... разобрали карандаши. Фломастеры, нарядные и удобные для рисования, привлекали детей сами по себе, но только до тех пор, пока не была введена награда.

А потом фломастеры стали интересны уже не сами по себе, а как средство получить эту награду. То же происходит и при отметочном обучении: читать и решать задачи, в принципе, интересно некоторым детям и само по себе (тем, у кого еще жива познавательная потребность), но как только вводится кнут и пряник отметки, то азарт переключается именно на отметку.

Именно поэтому в младших классах не должно быть никаких отметок. Потом они, конечно, могут быть, но в виде, скажем, зачетной системы. А в школе до сих пор существует "накопление отметок", требование получить по предмету определенное количество отметок, из которых выводится супербалл - оценка за четверть или за год. Нашли что копить!

В качестве дополнительного средства производства заурядностей подходят вызовы к доске помимо желания, а точнее, против желания ребенка. Причем (как утверждают многие специалисты по дидактике) проверка домашних заданий путем вызова к доске не только вредна в собственно личном плане для ребенка, не только усиливает его нелюбовь к школе, но абсолютно бесполезна, а иногда и вредна как часть учебного процесса. Это - архаический и крайне непродуктивный способ проверки. Другое дело, если ребенок перед классом делает какое-то сообщение, вызвался решить новую задачу.

А как вредны для развития познавательной потребности многие открытые уроки!

Учитель выбрал для открытого урока очень выигрышную, по его мнению, тему - о Пушкине. Чего только не было на уроке: и пластинки, и картинки, только что в пляс не пустился он перед детьми. Детей развлекали на уроке, но к настоящему обучению это не имело ни малейшего отношения.

Более того, такое сведение интереса к знаниям до уровня развлечения мешает развитию подлинной познавательной потребности, приучая к удовольствию от пассивного восприятия, а не к радости активной познавательной деятельности. Нынешняя школа в том ее виде, в каком она для многих ребят существует, направлена против познавательной потребности, а значит, и против развития способностей. А еще и само общество, несмотря на постоянные разговоры о необходимости растить творческих и самостоятельно мыслящих людей, поддерживает и поощряет отнюдь не интеллектуалов. Во всяком случае, если судить по условиям жизни.

После всего сказанного остается удивляться не тому, что большинство детей неспособны к учению, а тому, что все же какая-то часть детей умудряется развивать свои способности. О таких случаях и говорит известная поговорка: "Гони природу в дверь, она проникнет через окно".

Мальчик не любит школу, считает учение неприятной и надоевшей обязанностью, однако дома с увлечением конструирует - и этого достаточно, чтобы все же развивались способности. Другой мальчишка играет в шахматы, часами сидит за компьютером - и это работает на способности, потому что делается с радостью, с увлечением. Девочка взахлеб читает, собрала собственную библиотеку любимых поэтов. И этого хватает, чтобы способности пусть в усеченном виде, но развивались. Другая девочка моделирует одежду - и это неплохо для развития.

Хорошо, что у многих детей есть интересы помимо школы. Но не все они - развивающие, познавательные. Больше тех, кто всю познавательную потребность свел до развлечения (таким развлечением бывает и чтение, во многих случаях практически никак не развивающее человека). И как не бывает одаренных детей без яркой познавательной потребности, точно так же не может быть способных детей с такой выродившейся потребностью в познании. Но можно ли что-нибудь сделать, если познавательная потребность ребенка деформирована, можно ли ее как-то реанимировать? Можно ли вернуть ребенка на путь развития способностей, проявления какой-то его собственной одаренности? Можно, хотя в большинстве случаев неимоверно трудно и требует от родителей, от учителя огромного терпения, педагогической выдумки, привлечения к делу самого дефицитного воспитательского качества - интуиции.

Так как же развивать способности?

Поощрять активность ребенка

Бельгийский ученый Нюттен провел такой эксперимент.

В экспериментальной комнате было установлено два автомата - А и Б. Автомат А был весь блестящий, с разноцветными лампочками, яркими ручками. Автомат Б выглядел значительно проще, в нем не было ничего ни разноцветного, ни яркого, но зато в этом автомате ручки можно было двигать и в зависимости от этого самому включать и выключать лампочки.

Когда пятилетние дети, участвовавшие в эксперименте, входили в комнату, то, конечно, они прежде всего обращали внимание на нарядный автомат А. Поиграв с ним, они обнаруживали автомат Б, и он-то оказывался для них самым интересным. Дети двигали ручки, включали и выключали лампочки - словом, исследовали.

Опыт всячески видоизменялся, но вывод каждый раз оказывался неизменным - самому нарядному, яркому объекту малыши предпочитают такой, с которым можно активно действовать. (Вспомните, какие игрушки больше всего любят дети.)

Сейчас ученые уже не сомневаются: познавательная потребность характеризуется прежде всего активностью.

Научить любить чтение

Сразу оговоримся, что есть этап технического чтения, что называется, "голый" навык, и есть этап содержательного чтения, когда сразу ухватывается содержание текста. Первый этап удовольствия не приносит, и более того, если на нем застрять, то есть остаться больше положенного времени, то любовь к чтению становится проблематичной.

Готовых рецептов научить любить чтение, по-видимому, нет. (А есть ли четкие рецепты, как заставить полюбить себя, как человека равнодушного превратить в любящего... Рецептов нет, а вот интуиция... Впрочем, читайте хорошую художественную литературу.)

Пока сообщу лишь несколько условий, чего ни в коем случае нельзя делать, если ваш ребенок читать уже научился, но чтение у него еще только техническое - то есть сам еще читать не хочет и по-настоящему (для себя, для удовольствия) даже и не может.

Чтение должно с самого начала соединяться только с чувством удовольствия. Никаких даже мыслей о репрессиях. Ни в коем случае не заставлять и не уговаривать - ах, прочитай еще хоть одну строчку. Придумывайте любые маневры, любые игры, но ребенок должен сам захотеть читать, хоть и не сразу понимает, о чем это он все-таки прочитал. (О психологических маневрах скажем позже.)

Радуйтесь каждому прочитанному слову ребенка, понимая, что это действительно его маленькая победа.

Не привлекайте его внимание к ошибкам в чтении, постарайтесь их поправлять самым незаметным образом, а если можно обойтись без этого, то и вовсе не поправляйте.

Берите для первого чтения только подходящие книжки - яркие, с крупными буквами, где много картинок и, самое главное, яркий сюжет, за которым интересно следить.

А теперь о маневрах - их великое множество, а вот что поможет вашему ребенку, выбирайте сами. Лучше, конечно, придумать свой.

Метод Кассиля

Этот метод годится для ребенка, который читает уже достаточно свободно, но читать не любит и фактически все равно находится на этапе продвинутого технического чтения. Выбирается интереснейший текст с ярким сюжетом, и родитель читает ему, вдруг останавливаясь на самом интересном месте, а потом у отца (матери, у всех домашних) категорически перестает хватать времени на чтение ребенку. Ребенок без особого энтузиазма берется за книгу, в надежде, что все-таки кто-то сжалится и прочитает ему, убили или нет главного героя. Домашние тут же расхваливают ребенка за желание читать, и читают с ним вместе - строчку ты, две строчки я. И так далее. Навык из технического по мере укрепления переходит в содержательный.

Метод Искры Даунис (детского психолога)

Однажды ребенок просыпается и находит под подушкой письмо от Карлсона, где он всего в двух крупных строчках сообщает ему, что его любит и хочет с ним дружить, а подарок для него находится там-то и там-то. Подарок в нужном месте находится. Ребенок подозревает игру, но все же очень радуется. На следующее утро еще одно письмо, где уже про подарок ни слова, а говорится, что Карлсон хотел оставить ему билеты в цирк, но видел, как он дергал кошку за хвост, а она визжала. И потому билеты в цирк откладываются. С каждым днем письма длиннее, а читаются быстрее. Навык становится содержательным, а у ребенка с чтением связывается чувство удовольствия и радости.

Метод еврейского народа

Ребенку разрешают читать только тогда, когда он хорошо себя ведет, и в награду не только дают возможность прочитать несколько строчек (или даже полстранички), но даже пекут специальное печенье в виде книжечки, которое ребенок получает в ознаменование радостного момента. Чтение - радость и праздник. И об этом ребенок должен помнить каждый раз, когда берется за книгу. Если ребенок плохо себя ведет, книгу читать нельзя. Правда, родился этот метод, когда дети начинали читать Тору (священную книгу).

Метод неграмотной татарской женщины

Это длинная история о том, как в классе для особо одаренных детей был замечательно одаренный ребенок, мать которого плохо говорила по-русски (а скорее всего, и не читала). На центральном телеграфе ей доверяли только перевязывать бечевкой бандероли, все остальное считалось работой, требующей уже более высокой квалификации, чем была у нее.

Мальчик в четыре года освоил буквы, но читал, естественно, плохо и только для публики. У этой неграмотной мамы была, видимо, фантастическая интуиция. Судите сами. Жили они в коммуналке, и к ним забежала соседка тетя Катя. И мальчик Диан решил похвалиться ей, что уже умеет читать. Начал читать плохо, с ошибками. Тетя Катя решила повоспитывать соседского мальчика: "Что же ты говоришь, что уже умеешь читать? Научись как следует, тогда и хвались".

Что тут стало с матерью! "Зачем ты обижаешь моего ребенка? - бросилась защищать сына неграмотная мать.- Он только начал читать. А ты ему аппетит к чтению портишь (так и сказала!)". Даже через несколько лет ее черные глаза при рассказе светились негодованием. "Я ее выгнала, - рассказывала она, - и сказала этой тете Кате: "Не умеешь с ребенком - не ходи сюда". И два года не ходила она ко мне".

Дальше - больше. Мать зарабатывает очень мало и, естественно, сидят чуть ли не на одной картошке. Так вот, она каждый день просила сына помочь ей - когда она чистит картошку, что-нибудь почитать ей вслух. Тогда - объясняла она сыну - ручки меньше болят. Сын охотно соглашался. И вот мать идет чистить картошку, а сын садится на маленькую табуреточку и читает. Плохо еще читает, и вдруг видит слезы на глазах у матери. "Ты чего, мама, плачешь?" - "Я вот, сынок, неграмотна, а ты будешь ученый, много книжек прочитаешь". - "Да, мама. Я буду ученым".

И так три раза в день. И мальчик каждый раз спрашивал мать: "Когда пойдем картошку чистить? Когда я буду читать, чтобы у тебя ручки не болели?"

В пять лет они пошли в областную детскую библиотеку... А сейчас он стал очень хорошим математиком и работает в Принстоне. А как эта неграмотная женщина развивала у него ярчайшие математические способности - это уже отдельная история.

Выводы-предложения, или "сухой остаток"

- Нельзя хотя бы до школьного возраста (а лучше до 10 лет) делать интеллектуальную деятельность только предметом долга. Школа, особенно начальная, - это конечно, чаще всего обязанность, и если ребенок не получает удовольствия от школьных занятий, попытайтесь хотя бы во внешкольной деятельности утвердить у ребенка чувство и мысль, что умственная деятельность - это радость. В высшей степени это относится к чтению. Ребенок должен все время знать: думать - это приятно и этого хочется. Это самое важное.

- Предлагая ту или иную деятельность, следите, что она была трудна в меру. Легкая деятельность - не развивает, слишком трудная пугает и отвращает от деятельности. Найти оптимальную степень трудности не так сложно - просто следите за ощущениями и достижениями ребенка. Этому помогают и ныне издаваемые книжки для развития. Там, как правило, довольно точно указывается возраст ребенка, которому предназначается конкретное издание.

- Хвалите ребенка очень осторожно. Не хвалите неуверенного ребенка в целом, вообще ("ты очень способный"), а хвалите за конкретное, реальное дело. Не хвалите постоянно, лучше это сделать, когда работа будет закончена.

На данную тему рекомендуем вам для прочтения следующие статьи:

- Критикуем и хвалим по-новому
- Как правильно хвалить ребенка

- Хвалите за любые изменения к лучшему, не дожидаясь чрезвычайных успехов. Словом, сначала подумайте, прежде чем похвалить.

- Наказывайте (ругайте) еще осторожнее. Никогда не ругайте ребенка до 10 лет за интеллектуальные неудачи - только за плохую самодисциплину: не убрал, не сел за уроки вовремя, не доделал задание и прочее, связанное с плохой организацией деятельности.

- Никогда не встречайте ребенка из школы вопросом об отметках. Не преувеличивайте их значение.

- Беспрепятственно разрешайте ребеку менять увлечения. Правда, доведя их до логического конца: закончил проектную работу, семестр проходил в один и тот же кружок, принял участие в готовящемся спектакле - можешь перейти к чему-нибудь новому.

Рекомендации, крайне желательные для исполнения

- Постарайтесь найти интеллектуальную задачу, одинаково интересную вам обоим, родителю и ребенку, неважно, будет ли это совместный интерес к биологии или к астрономии. Очень многое ребенок начинает любить именно в совместной деятельности с родителями.

- Найдите группу заинтересованных в умственной деятельности детей и запишите туда своего ребенка. Как говорится, с кем поведешься...

- Выбирая школу для ребенка, обращайте внимание не столько на то, какие знания там дают - это принципиально только в старших классах, но на то, как относятся к детям, дают ли им возможность полюбить занятия, достаточно ли добры к ним, если у них что-то не получается. Особенно важно, чтобы в школе были возможности для разного рода внешкольной деятельности - кружки, студии, факультативы и прочее, которые может по выбору посещать ребенок.

Автор: В.С. Юркевич
 http://adalin.mospsy.ru/l_03_00/l0301151.shtml